К отцу своему, к жнецам - Роман Шмараков

На третий день после этого приплыли на Кипр три корабля, в коих находились Ги, король Иерусалимский, и Жоффруа, его брат, и Онфруа, сеньор Торона, и Раймунд, князь Антиохийский, и его сын, граф Триполи, и другие знатные люди из Палестины, дабы стать людьми короля Англии, и клялись ему в верности против всех людей; король принял их с отменной учтивостью и даровал королю Иерусалимскому две тысячи марок серебра, 20 чаш стоимостью в сто марок и много иного, зная, что его дела были не очень хороши. Тогда и жители этой страны начали переходить на сторону короля Англии, ибо он во всем оказал себя великим и доблестным победителем, и клялись ему в верности. Видя, какое счастье на стороне короля, император Курсак счел за лучшее отправить ему послов, прося мира и обещая дать 20 тысяч марок золота в возмещение ущерба, а также освободить пленных пилигримов с их добром и самому отправиться в Иерусалимскую землю, дабы послужить там Богу, с сотней рыцарей, четырьмя сотнями тюркоплей и пятью сотнями пеших в добром оружии, а сверх того, впредь держать свою власть от короля Англии, а в обеспечение верности давал в залог свою дочь, которая была его единственною наследницей, и несколько сильных крепостей; и знайте, что он не сулил бы так много, если бы собирался это исполнить.

47

Досточтимому и боголюбезному господину Евсевию Иерониму, пресвитеру Вифлеемскому, Р., смиренный священник ***ский, – о Христе радоваться

«Сладостен свет, и отрадно очам видеть солнце». Ныне Солнце правды неизреченно блещет; ныне предваряет Иисус утешением скорбь, предваряет лекарством недуг, предваряет сладостью горечь, предваряет преславным преображением позор смерти крестной. Берет с Собою немногих, ведет в место пустынное, являет им нечто высшее человеческого разума, наполняет их сердца благоговением, затворяет им уста запрещением. Являет Господь славу Свою ученикам, утверждая их в вере в Его божественность и могущество, дабы в час страстей Его ведали, что не по необходимости, но по воле Он страдает. Являет славу, дабы воспламенить их души вожделением таковой славы. Являет славу, дабы сделать учеников твердыми и истинными ее свидетелями, согласно сказанному: «При устах двух или трех свидетелей станет всякий глагол».

«И просветилось лицо Его, как солнце, ризы же его стали белы, как снег». Лицо означает душу, ризы – тело. Уместно душа, сотворенная по образу и подобию Божьему, нарицается лицом Божиим, ибо через нее Господь нами и в нас познается. Итак, лицо Иисуса Христа, а равно и лица святых, в воскресении просветятся, как солнце, то есть как Бог, ибо в воскресении душа каждого, по мере своей, будет чиста, как чист Бог, права, как прав Бог, свята, как свят Бог, лучезарна, как Бог лучезарен. Ризы же, то есть тела, станут белы, как снег. Под снегом понимается чистота, которая блюдется по милости небесной через остужение и обуздание плоти. Потому тела святых станут как снег, непорочностью блистая, ибо в воскресении не женятся, ни посягают, но пребывают чисты, как ангелы Божьи.

«И вот, облако светлое осенило их». Не в рукотворном обитает Бог, не в том, что изобретено человеческим разумом, и не являет себя в языческих родословиях и бесконечных вопросах, посему велит вырубить рощу вокруг алтаря, то есть мглистую дебрь уловок и софизмов, – нет, но светлым облаком священного Писания Он окружается и из него глаголет. Это-то облако освежает нас в жару искушения, указуя лекарство; осеняет в тесноте гонения, обещая воздаяние; орошает в пору засухи, угрожая карою; светло осеняет оно мир, темный тройною тьмою: тьмою греха, тьмою невежества, тьмою немощи. О сем облаке говорит Псалмопевец: «Осенил над главою моею в день брани», то есть во всей жизни нашей. Итак, пойдем за учениками, не ученым басням следуя, но свидетельству апостольскому; увидим славу, власть и божественную природу Иисуса Христа, предвозвещенную пророками; услышим от Него: «Не бойтесь», что значит: пусть боятся те, кто не верует истине, обманываемый пустыми призраками: вы же, послушные Сыну Божьему, причастные тайнам Его, отложите страх, войдите в радость Господа вашего, воссияйте, как солнце, в царстве небесном. В день брани ратуем верно, да в день торжества примем себе мздою небо, где праведник, с Господом сочетавшись, возвеличится и прославится вовеки, аминь.

48

Досточтимому и боголюбезному господину Евсевию Иерониму, пресвитеру Вифлеемскому, Р., смиренный священник ***ский, – о Христе радоваться

Тот человек, чьи рассказы я тебе уже не раз передавал, снова спустился ради меня в кладовую своей памяти и достал из нее много удивительного о делах, происходивших с пилигримами; и хотя бы это было подано в простой глиняной посуде, но ты, памятуя, что в ней содержится лучшее кипрское вино, думаю, будешь снисходителен и к глине.

Итак, император Курсак, как вы слышали, пообещал королю Англии то и то, и более того, и это было бы прекрасное обещание, будь оно дано с чистым намерением. Королю пришлись по нраву эти речи, и тогда император греков перед лицом короля Иерусалимского, и князя Антиохийского, и множества знати клялся в верности королю Англии и его наследникам как своим прямым сеньорам против всех людей и обещал, что будет блюсти оговоренные условия верно и безукоризненно, по доброй совести и без дурной мысли. После завтрака, когда король отдыхал в своем шатре, а воины, коим поручено было охранять императора, уснули, тот тайком покинул стан, ибо раскаялся в обещаниях, которые дал королю. Тогда тот собрал войско и вверил его Ги, королю Иерусалимскому, и другим князьям, дабы они последовали за императором и пленили его, если смогут, а сам намерился обойти со своими галеями остров и везде поставить стражу, дабы император не ушел из его рук. Он обошел остров, занял все гавани и во всех крепостях поставил свою стражу, изгнав отовсюду греков и эрменов, кои бежали от него в горы, и, сотворив все, как намеревался, воротился в Лимазон. Что касается короля Иерусалимского и других, то они добились немногого.

В месяце мае, в день святых Нерея, Ахиллея и Панкратия, был заключен брак между королем Англии и дочерью короля Наваррского, и в тот же день королева была коронована рукою епископа Эврё, в присутствии епископа Апамейского и епископа Ошского и пред лицом многих баронов и вельмож. Король отпраздновал свадьбу в Лимазоне, где был дворец императора Курсака, построенный на возвышенном месте и имеющий несметное множество покоев и чертогов. Поскольку императору хотелось иметь больше тайных покоев для дел, о которых никому не полагалось знать, он не имел времени позаботиться о надлежащем виде, и бывало так, что одни залы блистали мрамором и золотом, а в других было дешевое дерево и глина, которые годятся только для убогих хижин; но императора это ничуть не смущало и не вводило в стыд. К воротам дворца вел мост, поднимающийся на цепях, над воротами же было написано: «Впускаю немногих». А вокруг дворца был сад, где росли прекрасные яблони, кипарисы, пальмы, платаны, вязы, увитые виноградом, и много других деревьев, собранных отовсюду и лелеемых с великим прилежанием, и люди говорили, что этот сад был бы еще лучше, коли бы был разбит в другом месте, а не здесь, где у него нет защиты от холодных ветров. Говорят, там часто гибли все цветы и оставалось лишь голое место и терновник, но потом все расцветало пышнее прежнего. Кроме того, там обитали совы, которые выли по ночам и из-за которых благородные птицы там пели редко, хотя нет лучшей отрады, чем искусная песнь. И король вступил в это место, дабы справить там свой праздник, и все, что можно было исправить за такое короткое время, было исправлено. Там горело столько факелов, что они превращали ночь в день, и несметные плетеницы украшали дом, и двери были перевиты миртом, как это здесь принято; и земля была устлана багряными и шафранными тканями, а посреди сада стоял фонтан, украшенный жемчугами, в коем струилось сладкое вино, и другой, в котором было пиво. Там была груша с серебряными плодами, а под ней рыцарь в черных латах с обнаженным мечом, и каждый, кто хотел сорвать себе грушу, должен был вступить с ним в поединок; и иные соглашались, и было там нанесено и получено много крепких ударов. Столько было там чудесного, что всякий, кто видел это, говорил, что никогда уже не увидит ничего подобного.

Отпраздновав свою свадьбу, король с войском двинулся к Никосии, а император, взяв семьсот лучников и арбалетчиков, устроил засаду у него на пути, а когда увидел короля, пустил в него отравленной стрелой, но по воле Божией она ударила впустую и лишь разожгла в короле неутихающий гнев. Тогда император бежал и укрылся в крепости, называемой Главой святого Андрея, король же завладел Никосией, где они взяли великую добычу. Горожане оказали королю всяческий почет, король же отнесся к ним благосклонно и лишь повелел обрить бороды в знак перемены господина. Тогда на императора, который сидел запершись в сказанной крепости, напала такая ярость, что он не пощадил никого из пилигримов, попавшихся ему в руки, но кому велел вырвать глаз, кому отсечь нос, кому руку или ногу, таким образом утешая свою скорбь. Тем временем король принял оммаж у греческих баронов, кои перешли к нему, оставив императора. Затем он разделил войско на три части, чтобы осадить три сильные крепости, Бюффаван, Шерине и Дидим, и вскоре поднял над ними свои знамена. Стоило людям короля подойти к крепости Шерине, дочь императора Курсака, которую тот любил и лелеял больше всего на свете, вышла навстречу королю и с поклоном сказала ему: «Сир, я открою перед вами двери и дам вам тайные сокровища»; и она отдала королю казну своего отца, хранившуюся в этой крепости, и выказала такую учтивость и благоразумие, что совершенно умирила гнев короля. Завоевав эти крепости, он вернулся в Никосию.